Эпоха Мертворожденных - Страница 58

Об отправке "своим ходом", учитывая дикий, никем не контролируемый кровавый беспредел на "дорогах жизни" – и речи быть не могло. К концу первого месяца после переворота, только-только начали разворачиваться в эту сторону и стали потихоньку зачищать банды мародеров. Учитывая уровень их организованности, вооруженности, сквозной коррумпированной смычки с государственным аппаратом и местными силовиками, да многолетние устои традиционных для приграничных районов контрабандных кланов, все понимали – наведение порядка у пропускных пунктов займет приличное время. Да и народ, непрерывно валит, считай, с половины страны – поди отрегулируй поток, разберись с этим бедламом!

Идти же "по пашне", нелегально – вообще чистая подстава. Кто решится загнать собственную семью в фильтрационный лагерь, куда они без миграционных карточек загремят при первой же встрече с любым ментовским патрулем. К тому же у меня – две девки!

Что уж там говорить про какую-то там рухлядь (много ли в "симбул" нагрузишь, если не на пикничок, а на постоянку съезжаешь?!), или о самой, цвета молодой оливы, тачке. Хотя и ее тоже жалко! Пусть моя рэнушка и не навороченный членовоз бубновых отпрысков, зато – собственной головой и ручками заработана, а не на халяву на папину небрежную отстёжку за полсотни штук денег прикуплена.

После отправки бывших бонз к праотцам и решению самых горячих "вчерашних" вопросов пропаганды, Стас подошел к Самому и на пальцах объяснил, что у творческой составляющей аппарата управления пропаганды, по определению – не может быть "личных" вопросов! Попробуй, заставь, к примеру, креативщика родить "нечто", если у него голова забита голодной, сидящей в бомбоубежище семьей, а вовсе не насущной нуждой молодой Республики в работающем мессадже.

Командующий в ответ, якобы, конкретно взгрел моего шефа за упущенное время, мол – надо было из горла бывших руководителей вырывать и решать эти вопросы сразу, а не доводить ситуацию до сегодняшнего дня. После чего, понятное дело, дал отмашку.

На местном совете решили идти колонной на самую ближайшую Изваринскую таможню. Пропускные пункты на Должанке и Гуковском – слишком далеко: сто километров по нашим неспокойным местам с престарелой родней, женщинами и детьми – стрёмно. Красная Таловка – неудобно да и слишком опасно. Изварино, конечно, тоже не подарок – контрабандное сердце Луганщины – но там хоть Краснодон близко, можно назад сдать или подмоги дождаться. Тем паче, на этом отрезке границы уже, точно по рецептуре Петра Петровича, вломили быкам пару раз – беспримерной борзости чуток убавили.

Всего на восемь эвакуируемых семей набралось пять машин. Старший до границы – Валера Демьяненко. С ним – четыре вежливых, очень похожих друг на друга единым спортивным эластиком, молодых человека: с внимательными серыми глазками и АКМСами поверх битком набитых разгрузок. Отдельно, для усиления, подкинули УАЗик с несколькими СОМовцами.

По России командовать караваном должен Вадим Поскреба – многолетний начальник управления угольной промышленности. Мужик из пахарей, специалистов, а не из начальственного важняка – "руками-водителей"; серьезный и ответственный дядька, заядлый охотник, лет, немногим, за пятьдесят – дружественную угольщикам Ростовскую область и ее кормчих знает не многим хуже Луганской.

Сборы и пересуды заняли еще пару дней и вот теперь, кажется, мы – созрели…

– Ха!!! Да, нет, проблем, Валер! Где и когда?

Улыбчивый Демьяненко присел на соседний стул, выудил из моей пачки сигарету и, угостив огоньком красивой зиппы, сообщил:

– Стартуем – от нас, естественно. Время выезда – четыре ноль-ноль. Сбора – ровно в три. Хотим без попадалова – должны успеть в Ростов за световой день. Шеф сказал, чтобы все, кто едет, шли собираться.

– Дёмыч, с таким раскладом, мне удобнее сейчас свой бабский батальон привезти и заночевать. Однозначно – во дворе администрации безопасней, чем по городу ночью шариться.

– Все так и делают. Сам за Светланой Леонидовной еду прямо сейчас.

– Лады.

– Аркадьич, у тебя ствол есть?

– Стечкин…

– Хорошо! – Демьяненко указал головой на спинку моего стула: – Бронежилет не забудь. Если хочешь, могу тебе АКМ выписать…

– Да ладно, брат. Не хочу девчонок лишний раз напрягать; а вот за пару броников до границы – на задние двери повесить – был бы, Валера, тебе благодарен.

– Замётано, командир!

С рассветом – тронулись. Судя по туманной дымке, день обещал стать очередным температурным рекордсменом. Просто дикое пекло. Кондишин, по законам подлости, включать нельзя – все четыре окна нараспашку. Естественно, мои умницы-красавицы – тут, как тут…

– Па! Можно кошек выпустить.

– Нет.

– Почему?

– Окна открытые.

– Закрой.

– Нельзя.

– Почему?

– Глаш, уймись…

Мамсик догадывается – "почему", но, надув губы, молчит. Во-первых, пока собирались, грузились и ночевали, успела под горячую руку раз несколько нарваться. И жалко, но и без рыка этот бесконечный поток вопросов не остановить, а если еще и попробовать отвечать, то – попасть еще больше: "Зачем бронежилеты на дверях? По нам, что – стрелять будут?". Блядь! Ну, как тебе, не пугая до мокрых трусов, объяснить, что мне проще послать – в три этажа, чем, не дай Господи, потом из любой из вас, по милости шальной пьяни, картечь выковыривать.

Дёма идет на Стасовом Круизере первым и, ко всему, головой отвечает за двоих пацанят, Светку и ее сопливого бордоссца. Представляю, как это дурко своей назойливой харей Дёмычу штаны обслюнявит! Сразу за ним пристроились менты Ярика. Поскреба, вторым руководителем проводки, на старенькой темно-зеленой "Ниве" замыкает колонну. Я пылю сразу перед ним. В середине, между нами, выстроилась вся остальная разношерстная кавалькада работников управления по связям с общественностью.