Эпоха Мертворожденных - Страница 47

Из одной AMVшки пытался вылезти оператор-наводчик. Полз из башни, полз, но последнего пути так и не осилил. Словно в документальном фильме, подпираемый яростно разгорающимся костром и повиснув на полкорпуса вниз остался догорать в люке.

Рук никто так и не поднял. Ни один. Мы – в плен, понятно, не брали бы, не в том дело… Сам – факт.

Неполные двадцать минут и бою – конец? Поверить не могу!

Пора дергать Степаныча и Колодия. Гул взрывов в направлении Сухой балки я слышал совсем недавно, но что делает оставшаяся за спиной неслабая группа головного дозора – понятия не имею. В любом случае, отсюда надо валить! И чем быстрее – тем лучше.

– Давай "Общую"!

– Есть "Общая"!

– "Дубрава-Один" – внимание! Всем группам – "отход на рубеж обороны". Повторяю! Всем группам – "отход на рубеж обороны". "Шестой" и "Седьмой" – на месте! Доложить, как поняли!

– "Четвертый" – есть. "Шестой" и "Седьмой" – есть. "Второй" – есть. "Пятый" – есть. "Третий"… понял. Комплект, командир! "Третий" просит людей – помочь с ранеными… – просто машина, а не Костя. Вот где боец в своей стихии.

– "Второй" помоги подняться "Третьему"! – самое время Юре с Ильясом отношения налаживать; мне только татарской вендетты у себя не хватает для полного счастья…

– Принято.

– "Дубрава-Один" – внимание! Всем группам – доложить потери и остаток боекомплекта!

Тут – плохо… Двое убитых у Гирмана и один – у Никольского. Пятеро – у Салимуллина. Раненых восемь на нашей стороне, один – у Жихаря и одиннадцать "трехсотых" – у Ильяса. Да уж досталось зоне "Дэ" в первые минуты боя, считай – половина группы.

С боекомплектом – норма. "НЗ" почти не тронули.

– Ну, брат связной – с Богом! Давай "Белку".

Это оказалось не так быстро, но желаемое я получил.

– "Белка", я "Дубрава"! Разрешите отход…

– Докладывай, "Дубрава"! – Рёв Буслаева уверено перекрывает любые помехи. Танкист, что тут скажешь…

– Задача – выполнена.

– Ну вы дали, сука, джазу! Видел! Молодцы, ребята! Молодцы!!!

– "Белка"! Разрешите отход на базу. Есть потери. Мы скованы.

– Давай потери!

– Восемь – "двухсотых", двадцать – "трехсотых".

– Понял. Отходи на "Дубрава-Шесть". "Террикон" уполовинил делегацию, но надо гостей проводить достойно. Разберешься – в распоряжение "Террикона". Сам притормози на пять минут. Тебе связь – кино покажет. Как понял, "Дубрава"?

– Вас понял! Выполняю! – и развернувшись к Костику… – Какое еще, нахрен, "кино"?!

– Сейчас командир… – с хитрой рожей связист глянул на часы… – Наш пьяный киномеханик свет в зале тушит.

– На будущее: со мной темни меньше – здоровее будешь. Давай "Шестого"!

– Даже и не сомневаюсь! – у самого в глазах смешинки бесятся… – Есть "Шестой"!

– "Шестой", доложи обстановку! – как подслушанная через валенок, пьянка с портовыми шлюхами в радиорубке, честное слово! Ну и связь…

– Степаныч говорит, что информацией не располагает. Было три взрыва на подступах к "Террикону". Сами – готовы. Гостей – нет.

– Общую!

– Есть "Общая"!

– Всем – внимание! "Второй"! По подъему скомплектовать маневренную группу из пяти "чемоданных" пар. Забрать на расчеты весь "НЗ" "двадцать седьмых". Отделение Антоши – с вами. Тройка Дэна – с вами. Выдвинуться броском на "Дубрава-Шесть". Как понял? – увидев кивок связиста, продолжил. – "Третий"! – Костя отрицательно мотнул головой: "Тоже ранен"! Блядь! – "Пятый"! Возглавляешь отряд. Собрать людей, пересчитать, забрать все вооружение и выдвигаться к точке "Дубрава-Шесть". Как понял?

– Выполняю! – сквозь трескотню дикого шабаша в трубке прорезалось подтверждение Никольского.

– Собирайтесь! – повернулся к нише с прижухшим Педаликом… – Бегом, басота, хватит дрыхнуть! И мои шмотки не забудь, военный! – тот, озаботившись хоть каким-то делом, шустро стал паковать спальники и плащ-палатки. Ну, правильно! Не слушая никаких оправданий, Стовбур тебе за них, как пить дать, кое-что порвет. – И морду не делай такую виноватую, впрямь, целка выискалась! – ладно, не буду задирать щегла. Крыша не поехала, не тупит – уже хорошо.

– Давай, Костя, – показывай кино свое, обещанное…

– Нам собираться, что той прапорщиковой жене: рот закрыла да пошла. А до сеанса совсем чуточку подождать надо. Покурим?

– Ясное дело… Вам что – "Князя Владимира" в доппайке дают или – как?

– Связь на провокации не поддается… Смотри, командир.

Мы стояли у открытого края овражка КП. Внизу бушевал дымный океан. Смешиваясь с чёрным смрадом, грязно-серые облака подперли подъем выше середины и, растянувшись на километр вширь, уверенно катились к трассе Е40. У самой магистрали выросла еще одна, маленькая, но стена – поставленная, на последок, завеса Штейнберга.

Тяжелый, насыщенный влагой воздух, как-будто растворял, впитывал в себя копоть. Чуток распогодилось, но казалось – вот-вот и из нависшего над головой неба прямо сейчас повалит пепельный снег и хлынет мутная, прогорклая от гари вода.

На брусчатке, куда хватает видимости, подсвечивая сквозь грязную мглу нитку дороги, как взлетку в зимнюю непогоду, бушуют костры хорошо разгоревшейся техники. Все оттенки черного, в смеси с бурым, желто-коричневым и серо-зеленым, перемешиваясь, давали, как и положено в станковой живописи, темную грязь. Представляю, какая там вонь стоит – соляра, резина, всякие пластмассы, гора тряпья, ватина и очень, очень много сырого мяса.

Осязаемый всеми чувствами одновременно – как нечто единое, самый настоящий кромешный ад.